Нуменал Анцельсы - Страница 81

Метеоритный обстрел на том не закончился. Сейсмограф зафиксировал еще несколько толчков в средних широтах. Но потом небеса успокоились. Рой умчался в том же направлении, что и облако, прихватив с собой часть выброшенных на орбиту обломков и приличных размеров кусок Сципиона, вырванного из его бока самым зверским способом.

Выждав какое-то время и убедившись, что опасность действительно миновала, Шлейсер поднял слайдер над поверхностью. Окружающий ландшафт хоть и сильно изменился, но картина разрушений особого впечатления не произвела. Один уклад хаоса сменился другим — и только. И даже образовавшаяся на месте метанового озера астроблема, несмотря на колоссальнейшую мощность взрыва, терялась на фоне более внушительных отметин от стримеров. Видимо, большая часть энергии метеорита выделилась еще до столкновения в виде электродинамического разряда или по скрытым каналам в пористом грунте ушла на глубину.

Пылевые тучи поднялись на многие километры и плотным чехлом накрыли планетоид. Даже отдаленные молнии, обычно сверкавшие в разных частях неба, и те исчезли. Куда ни глянь — одна непроглядная тьма. Никаких признаков различий. И ни одной, так милой сейчас звездочки, пусть даже и чужой.

Какое-то время кампиоры пребывали в неопределенности. Но вскоре, даже несмотря на ограниченный спектр наблюдений, Снарту удалось обнаружить в пылевой завесе признаки весьма интересных явлений. Прежде всего, проявилась магнитная аура Сципиона — в виде упорядоченного космического сияния, наблюдаемая только в гамма-диапазоне. Истолковать ее образование было довольно просто. Поднятые вверх пылинки под действием планетарного магнетизма ориентировались вдоль силовых линий. При бомбардировке их космическими лучами, сопровождаемой дальнейшими превращениями элементарных частиц, возникали гамма-кванты, которые в свою очередь трассировали линейные пылевые структуры, рисунком напоминающие поведение железных опилок в магнитном поле. Правда «свечение» такое продолжалось недолго. По данным пиранометрической съемки энергия космических частиц быстро шла на убыль, и как только уровень прямой и рассеянной радиации понизился до исходного, оно исчезло.

По мере нормализации радиационного фона появилась возможность уточнить методом динаметрии (благо, ударов и взрывов оказалось предостаточно) запечатленные в записи результаты сейсмолокации. Этот метод, основанный на улавливании изменений структуры магнитного поля в веществе, позволял не только определять динамические напряжения в предметах, конструкциях, сооружениях, горных толщах, но и выявлять очаги критических деформаций, которые главным образом и являются причиной разрушений и глобальных катастроф: от обрушения стен, зданий, плотин, породных массивов, до землетрясений, оползней, лавин и даже взрывов космообъектов. Кроме того, он дополнительно давал возможность измерять целый ряд параметров у слагающего эти объекты вещества. По данным сейсмо-диназондирования глубинное строение Сципиона представилось следующим образом. Кора, если можно так выразиться, расчленялась на два слоя. Мощность верхнего — планетезимального — составляла три-четыре километра. Ниже располагался тридцатикилометровый консолидированный слой, который далее переходил в какую-то однородную массу с неявновыраженными магнитными свойствами и повышенным удельным весом. Именно штокверк этого вещества под действием эндогенных процессов достиг приповерхностных слоев коры и образовал аномалию углерода в месте посадки слайдера. Ядра не было. Видимо, время для его образования еще не пришло.

Связь с «Ясоном» ни в оптическом, ни в радио-диапазонах по-прежнему не действовала. Снарт перестроился на более жесткие частоты. Ответ пришел незамедлительно. С орбиты сообщали, что аллоскаф оказался в самом центре урагана, чуть было не столкнулся с крупным ксенокластом, но, тем не менее, натиск выдержал и повреждений не имеет. Это известие вселило в разведчиков уверенность и придало им сил. Астьер предложил помощь, но Шлейсер отказался. Он решил организовать на Сципионе непрерывную вахту и попросил приготовить на смену следующую пару. Таким образом, всем членам команды предоставлялась возможность побывать на планетоиде и оставить там свои следы.

На восстановление регистрационной сети и топографических знаков ушло не меньше четырех часов. И только позже, в шлюзовой камере «Ясона», выбираясь из осточертевшего скафандра, Шлейсер поймет, насколько он измотан. Снарт выглядел еще хуже: как-никак, ему больше досталось. В ожидании конца тест-контроля универсал устроился на полу у переборки аварийного отсека, и, казалось, спал. Спотыкаясь на ровном месте и путаясь в разбросанном снаряжении, Шлейсер добрался до него и опустился рядом. Как только пришло осознание того, что не надо никуда спешить и нет необходимости от чего-то прятаться, враз отключились питающие мозг центры. Голова кружилась, усталость разваливала тело, глаза от бессонницы болели так, будто в них песку насыпало, но стоило лишь смежить веки, как перед мысленным взором оживали картины пережитого апокалипсиса…

Из полузабытья его вывел зуммер: артинатор извещал об окончании карантин-паузы. Он поднялся, и помог подняться Снарту. Вот-вот должен был открыться переход в обитаемую зону. Шлейсера неудержимо клонило в сон. Но надо было держаться, потому как еще предстояло провести предварительную обработку доставленной информации и составить с Астьером план дальнейших действий…

Вместо предполагаемых двух суток, аллоскаф провел на орбите неделю. Поступающие сведения тщательно проверялись артинатором, систематизировались, дублировались, после чего разделялись на два потока. Один поступал в накопитель для последующей инфортации на Землю, второй направлялся в командный модуль на обработку в рамках специализированных программ.