Нуменал Анцельсы - Страница 76

Отлежавшись положенное время и вдоволь наиздевавшись друг над другом за квазимодовский вид, они приступили к исполнению первой части программы.

Напряженность магнитного поля над небулярной поверхностью достигала десяти тысяч эрстед, а это означало, что проводить работы в открытом космосе можно было только с применением полного комплекта защитных средств. Исходя из соображений безопасности, определили границу зоны отчуждения, соответствующую уровню в триста эрстед, после чего занялись поисками места для сборки стационара.

На высоте полутора а.е. собрали возвратный ретранслятор, запустили базовый реактор, наметили места расположения триангул космодезической сети, выставили маяки, настроили телескоп, определились с ближними и дальними ориентирами. Затем взялись за «рога-протрузии». Понять природу ответвлений труда не составило. По сути, они являли собой остатки разделившихся на сегменты пылевых мегапротуберанцев — свидетелей когда-то разразившихся здесь катастроф. Следы исполинских магнитных бурь до сих пор сохранялись в виде вмороженных в небулярные силовые линии протовещественных струй, которые, медленно изгибаясь и закручиваясь в спирали, со временем придали Бычьей Голове настоящий вид.

После того, как Астьер завершил первые картографические построения и определился с ориентирами, приступили к планомерному изучению небулярного кокона.

Не все складывалось гладко. Первый зонд-разведчик взорвался, как только достиг пылевой кромки. Электродинамические взрывы, подобные тому, что чуть не угробил их в первом же полете к солнечному «метаастралу» и часто сопутствующие метеоритно-астероидным ударам — вообще беда не только системного, но и ТГ-флота. ЭМИ, возникающие при сближении разнозаряженных объектов, способны не только вывести из строя автоматику, отключить двигатели или сбить с траектории лишенный управления корабль, но и разделить его на части и даже испепелить. Бывало по-всякому. В памяти Шлейсера хранился кошмарный случай, произошедший восемь лет назад с экипажем Пилиева. Его аллоскаф готовился к стыковке с необитаемой станцией «Арастр-3» в системе красного карлика Эстобиана. Кто мог предполагать, что ток, запущенный предшественниками в катушку «Арастра», продолжал течь в сверхпроводнике два года после того, как было отключено напряжение? Корабль преодолел магнитное отталкивание станции и соединился с ней. Но после отключения защиты, был с невероятной силой катапультирован магнитным вихрем. Перегрузки мгновенно убили всех…

Через некоторое время дела наладились. Программа не предусматривала прямого внедрения в трансгалап. Зонды прекрасно справлялись с работой. Но после двухмесячного барражирования над эклиптикой экипаж все-таки принял решение заглянуть в чрево небулы. К тому времени стало ясно: туманность представляет собой не что иное, как протозвездную систему в начальной стадии формирования, окруженную со всех сторон плотным пылевым покровом. По данным съемки в центре структуры размещался газовый пузырь — судя по всему, зародыш будущей звезды. Несколько сотен пузырей поменьше обращались вокруг центра по сложным рыскающим орбитам. Отмечались и твердофазные образования, преимущественно силикатного состава. Некоторые из них не уступали по размерам и массе газовым пузырям. Количество же мелких объектов не поддавалось исчислению. Все они сталкивались, объединялись, дробились, опять объединялись. И так без конца, миллионы и миллионы лет.

Текстуру скопления небулярного вещества в первом приближении можно было определить как концентрически-зональную. Плотные пылевые слои чередовались с газовыми слоями и пустотой, причем соотношения между ними и числом «плавающих» в них крупных образований были самыми произвольными. Оазис зарождающегося уклада в мире хаоса. Многослойный пирог с водородно-силикатной начинкой.

Первоначально Шлейсер предполагал оставить аллоскаф на орбите, а пенетрацию совершить группой из двух человек. Но опять же, как и в экспедиции к Солнцу, такое решение вызвало недовольство, потому как никто, кроме Снарта еще не ведал вкуса небулярного коктейля. Зная характер кампиоров и понимая, что никто не пожелает отступать, он принял условия. Правда, уступил только потому, что программа и в этот раз не ограничивала действий экипажа, иначе пришлось бы вступить в конфликт с артинатором.

Для пробы выбрали относительно однородную область в срединной части массива. Наибольшую сложность в этой части рискованной затеи представлял расчет эволюционирующих орбит, когда «Ясон» в течение неограниченного времени мог бы лавировать среди гравитирующих масс. Шлейсер и Астьер, забыв про сон, безвылазно сидели в командном отсеке, пытаясь перенастроить артинатора на управление полетом в условиях непрерывной корректировки траектории. Снарт и Сета, подменяя остальных, несли вахтенную службу. А Грита с Аиной оккупировали лабораторию, где, создав условия невесомости, Грита занималась выращиванием гибридом. Так по-прежнему называли клеточные гибриды, способные к росту в искусственной среде, где отсутствуют нормальное гравитационное, магнитное и электромагнитное поле, иной уровень радиации, другая атмосфера. Гибридомы подвергались воздействию комплекса факторов космического полета и под действием вызванного ими стресса необратимо обращались в некие «космические организмы», искусственно созданный вид, представители которого, в принципе, могли бы с орбиты захватить колонизированную земной жизнью планету и уничтожить эту жизнь. Хотя подобных прецедентов не отмечалось, исследования по данному вопросу — от греха подальше — перенесли в дальний космос и уже там стали проверять возможные для землян последствия от воздействия такого рода белкового квазиценоза.